Горный домик в деревне
От Цюриха до Канна – с Екатериной Истоминой

Сегодня мы стартуем по весеннему маршруту Цюрих–Канн. Это будет легкомысленная прогулка, автомобильная полька-бабочка. Мы уложимся в неделю с остановками – Люцерн, Лугано, Комо, Сант-Поль-де-Ванс, Антиб, Канн. Такой маршрут выбран неслучайно. Отдых одного типа – в Альпах и на швейцарских озерах – мы сменим на отдых другого типа – на Средиземном море. Наш помощник в пути – Porsche Cayenne.
Первый пикник – в Rive Gauche в отеле Baur au Lac в Цюрихе. Ресторан осенью был отреставрирован. Теперь здесь модная садовая свежесть ар-деко – стены покрашены в цвет травы. Пробки в Цюрихе – досадная достопримечательность, но мы минуем их быстро. На обед нас ждет директор Park Hotel Vitznau (в деревне Вицнау под Люцерном). Вы помните его: молодой мужчина, работавший в Brenner`s Park в Баден-Бадене. Обед назначен в отельных "Четырех кантонах" (16 пунктов по рейтингу Gault Millau) с видом на Фирвальдштадское озеро. А вместо десерта – велосипедная прогулка. В Вицнау – пейзажи, которые не терпят автомобиля. Все швейцарские пейзажи можно поделить на несколько типов. Первый – пейзаж бодрый, сдобный, бюргерский. Такие есть в Цюрихе, Базеле и даже еще в Берне. Тип второй – сентиментальный, светский, французистый (Монтре, Веве, Лозанна, Женева). Третий – бетховенский, суровый, патетический (Нешатель и озера Юра). Пейзаж Фирвальдштадского озера относится к четвертому типу – это романтический пейзаж. Мы вкладываем в эти слова пантеистический смысл, которые имели в виду и немецкие романтики, например Новалис. В романтическом пейзаже все компоненты объединены одной божественной душой. Этой душой объединены Альпы, покрытые неровной шерсткой зеленых лесов, гладкая вода озера, облака, луг со старушками-велосипедистками, старые пароходики и паровозики, рыжие коровы, белые кошки, Porsche Cayenne, горный замок нашего отеля, его худой голубоглазый директор, добрый местный повар и его милая жена, которая каждый божий день варит настойку праздничного кирша. Атмосфера Park Hotel Vitznau сводится к бесконечному перечислению швейцарских романтических чудес. Постояльцы посвящают большую часть отдыха наслаждению этими чудесами и дебатированию их в истинно британском духе – за чашкой пятичасового чая. "Почему коровы все рыжие и толстые?" – "А на пароходике снова подавали шампанское, нужно было взять бутылочку кирша!" – "Прыгала утром с лесенки в озеро и подводное течение оказалось теплым". Одна девочка просила у мамы показать ей кроликов, а мама не нашлась, что ответить. Кроликов здесь нет. Кролик – это английское чудо. У кого-то сломался альпеншток – подарили новый. Кто-то свалился с велосипеда, и консьерж Park Hotel Vitznau лично забирал страдальца на Porsche Cayenne. Кто-то опоздал на пароходик, который отходит от пристани, принадлежащей Park Hotel Vitznau. Отвезли рассеянного на вечерний концерт в Люцерн на машине. Только он и билет на концерт забыл. Пришлось ему найти по телефону гида, и постоялец во фраке весь вечер осматривал Люцерн. Особенно ему понравилась набережная, где гулял Толстой. Потом весь отель с замиранием слушал рассказы счастливца, опоздавшего и на пароход, и на концерт. Этот человек напоминал Степана Трофимовича Верховенского. Сентиментальный, нежный, плачущий. Впрочем, в Park Hotel Vitznau все довольно быстро становятся именно такими.
Из истории отеля в изложении господина директора. С 1870-х годов здесь стоял семейный пансион. Потом его снесли и в 1903 году возвели Park Hotel Vitznau. Партерного типа цветочный сад, спускающийся к озеру. Пляж с лесенками для спуска в воду. Трамплин, с которого прыгают вниз головой не только спортивные загорелые девушки, но и спортивные загорелые старушки в купальных шапочках (их старички притворяются, что не видят подвигов любезных сердцу старушек, так как заняты чтением The Herald Tribune). Молодые папы заняты детьми в бассейне. Молодые мамы заняты собою в spa. Который сейчас век, который сейчас час, ах, ох, так ведь час обеда. Обед (диетический – по желанию) организуется в "Четырех кантонах" с видом на Фирвальдштадское озеро. Все переодеваются и чинно приходят, рассаживаются по местам. Неспешная процедура обеда, The Herald Tribune, всех приветствует герр директор, добрый местный повар и его жена. Таков же и теплый вечер в баре на берегу. Играет джазовая пара – он и она. Синкопы уносятся вверх, вдаль, вширь, бегут над озером, за соседние ивы, к рыжим коровам и, быть может, достигают длинных ушей английских кроликов. Кролики – то единственное, чего здесь не хватает. Нам завтра нужно пересечь кантон Ури. Помянем киршем главного русского гражданина кантона Ури Николая Ставрогина. "Гражданин кантона Ури висел тут же, за дверцей",– твердой рукой записал Достоевский о Ставрогине. Но у нас же сейчас свой, совсем другой роман, и его продолжение – в Лугано.